Десятое правило волшебника, или Фантом - Страница 99

— Что именно? — настаивала Верна.

Ричард оценивающе посмотрел не неё.

— Ты должна знать, что шимы нарушили нормальное течение жизни. Магия искажается. Часть её уже исчезла. Неизвестно, как скоро её останется ещё меньше. Я должен вернуться и посмотреть, что мы можем сделать — если это возможно. Энн, Натан и Зедд пытаются найти какие-нибудь ответы.

Прежде, чем вопросы Верны посыпались градом, Ричард обратился к генералу.

— И последнее. Теперь, когда у них на пути нет армии, я уверен, что Джегань попытается взять Народный Дворец.

Генерал Мейфферт почесал белокурую голову, обдумывая сказанное.

— Возможно, — он посмотрел вверх, — но Дворец расположен на огромном плато. К нему есть только два входа: маленькая дорога с разводным мостом и большие внутренние двери. Если двери будут закрыты, этим путём никто не пройдёт. А дорога довольно бесполезна для вооружённого нападения.

— Тем не менее, на всякий случай, мы отправим часть наших лучших воинов во дворец, как подкрепление. Когда мы уйдём на юг, генерал Тримак и внутренняя гвардия окажутся лицом к лицу со всей армией Джеганя.

— Атаковать Дворец? — генерал скептически покачал головой. — Он неприступен.

— У Джеганя есть одарённые, — напомнила ему Кара, — и не забывайте, Лорд Рал, те Сёстры проделывали это раньше. Помните, в самом начале?

Прежде, чем Ричард успел ответить, Верна перехватила его руку и развернула к себе, одарив хмурым взглядом.

— Почему Сёстры запустили заклинание, о котором вы упоминали, эту Огненную Цепь?

— Чтобы заставить людей забыть, что Кэлен существует.

— Но зачем им это нужно?

Ричард вздохнул.

— Сестра Улиция хотела, чтобы Кэлен украла из Народного Дворца шкатулки Одена. Заклинание Огненной Цепи делает человека невидимым. Из-за него никто не помнит Кэлен. Никто не помнит, как она вошла в Сад Жизни и забрала шкатулки.

— Забрала шкатулки… — Верна удивлённо моргнула — Ради всего святого, зачем?

— Сестра Улиция ввела их в игру — сказала Никки.

— Милостивый Создатель — сказала Верна и прижала руку ко лбу — я оставлю там несколько Сестёр со строгими инструкциями.

— Возможно, ты должна быть одной из них, — сказал Ричард. Он выглянул наружу. Поднялся ветер и принёс с собой косой дождь.

— Мы не можем позволить Дворцу пасть. Порождение разрушений в Древнем Мире — достаточно простое дело для Сестёр. Защита Дворца от орды Джеганя и его одарённых, возможно, задача намного более сложная.

— Наверное, ты прав, — согласилась Верна и собрала растрепанные ветром волнистые волосы, упавшие ей на лицо. — А пока я подумаю, что можно сделать, чтобы остановить Улицию и её Сестёр Тьмы.

Ричард посмотрел на Никки и Кару, затем на мужчин снаружи, которые готовились исполнить свою новую миссию.

— Мне нужно вернуться.

Генерал Мейфферт ударил кулаком в грудь.

— Мы будем сталью против стали, Лорд Рал, что бы вы могли быть магией против магии.

Верна коснулась щеки Ричарда, в её карих глазах было понимание.

— Береги себя, Ричард. Мы все нуждаемся в тебе.

Он кивнул и тепло улыбнулся ей. В этой улыбке было гораздо больше, чем можно было выразить словами.

Рука генерала Мейфферта скользнула вокруг талии Кары.

— Могу ли я проводить Вас к лошадям?

Кара очень женственно улыбнулась ему.

— Думаю, что мы бы хотели этого.

Никки натянула капюшон плаща, готовясь выходить под ливень. Она посмотрела на Ричарда и подозрительно нахмурилась.

— Откуда ты взял эту идею с призрачными легионами?

Он положил руку на её талию и повёл под ливень.

— Шота подкинула. Она сказала, что я должен прекратить преследовать призраков. Она имела в виду, что фантом нельзя найти, его нельзя поймать. Я хочу, что бы эти люди стали фантомами.

Прежде, чем они побежали к лошадям, Никки мягко положила руку ему на плечо.

— Ты все сделал правильно, Ричард.

Должно быть, она прочла боль в его глазах.

Глава 26

Рэчел зевнула. Словно ниоткуда, появилась Виолетта и с размаху дала ей такую затрещину, что Рэчел свалилась с камня, на котором сидела.

Оглушённая, Рэчел приподнялась. Опираясь на одну руку, другой она держалась за щёку, ожидая пока одуряющая боль ослабит хватку, а всё окружающее перестанет расплываться. Довольная результатом, Виолетта вернулась к работе. Сознание Рэчел было так затуманено от недосыпания, что она перестала следить за происходящим, позволив Виолетте застать себя врасплох. Глаза защипало от подступивших слёз, но Рэчел прекрасно понимала, что нельзя показывать, как ей больно. Нельзя даже ничего говорить.

— Зевать невежливо — в лучшем случае; и неуважительно — в худшем. — Виолетта повернула к Рэчел откормленное лицо. — Если ты не будешь вести себя подобающе, тогда в следующий раз я воспользуюсь плетью.

— Да, королева Виолетта. — Покорно ответила Рэчел. Она слишком хорошо знала, что это не пустая угроза.

Рэчел так устала, что с трудом держала глаза открытыми. Когда-то она уже была «игрушкой» Виолетты, но теперь, кажется, стала просто объектом издевательств. Виолетта была полностью поглощена местью. На ночь она закрепляла у Рэчел во рту особое металлическое приспособление. Это было ужасное испытание. Её заставляли продевать язык в клювообразный зажим образованный двумя плоскими шершавыми кусками железа. Затем язык зажимали, как клещами.

Рэчел скоро усвоила, что сопротивление могло привести лишь к порке. А потом стражники силой открывали ей рот и щипцами всё равно протаскивали язык в зажим. Было очень больно. В конце концов, стражники всегда побеждали: язык некуда было спрятать. Потом вокруг её головы застёгивали железную маску, прикреплённую к зажиму, чтобы полностью обездвижить язык.