Десятое правило волшебника, или Фантом - Страница 170

170

Пока в этой массе солдат не найдутся люди, которые смогут её увидеть. Только это имело значение. Ей уже попались два человека, которые видели её, и это среди не так уж многих. В этой армии было великое множество народа. Слишком велики шансы на то, что она наткнётся на мужчин, которые её увидят.

Что ей тогда делать? Она оглянулась. Похоже, Сёстры находились далеко позади, отделённые людской рекой. Что, если кто-то её схватит, повалит на землю и потащит в сторону? Хотя Сёстры следовали за ней, но они были далеко. Кэлен беспокоило, что будет, если мужчина увидит и схватит её. Что, если целая группа мужчин сможет её увидеть? Смогут ли Сёстры вырвать её у толпы? Ведь Сёстры были так далеко позади. Кэлен волновало, как далеко зайдёт насилие, прежде, чем подоспеют Сёстры.

Но ведь Сёстры могли использовать магию. Конечно, они не допустят, чтобы её изнасиловали. Она подумала, откуда у неё такая уверенность. Джегань. Он сам хотел её. Это был не тот человек, который позволит подчинённым обладать своей наградой всех наград. Он захочет обладать ею сам. Мысль о нём пронзила её ознобом ледяного страха.

Тем не менее, насущной проблемой, был не Джегань, проблемой были эти мужчины. Проходя мимо солдата, повернутого к ней спиной, она одним неуловимым движением вытащила нож из его, висевших сбоку ножен. Она сделала это движение одновременно с естественным движением рук, чтобы, Сёстры, даже если бы видели её в этот момент, не смогли разглядеть её действия. Мужчина, почувствовав что-то, глянул вокруг. Хотя он одно мгновение смотрел прямо на неё, его взгляд всё же, вернулся обратно и он продолжил свою беседу.

Мужчины, среди которых она только что проходила, всё ещё составляли многослойные внешние охранные кольца вокруг императорской свиты, но теперь ей пришлось выйти наружу, и идти среди обычных солдат. Они пили, смеялись, играли в азартные игры, и рассказывали байки у костров. Посреди толпы стояли стреноженные лошади. Местами стояли повозки. Некоторые из них уже разбили грубые палатки, а другие были заняты приготовлением еды на кострах, или спали.

Она также видела женщин, которых затаскивали в палатки. Ни одна из них не шла по своей охоте. Она видела, как некоторые женщины выходили из палаток только для того, чтобы быть схваченными ожидавшими своей очереди мужчинами и утащенными в другую палатку. Кэлен вспомнила, как Джегань упоминал, что наказывал Сестёр, отсылая их в палатки. Слыша, как плачут в этих палатках женщины, Кэлен покрывалась потом, страшась собственной судьбы, ожидавшей её по возвращению в палатку Джеганя. Как бы страшно ни было оказаться в этих палатках с этими мужчинами, Кэлен не чувствовала жалости к Сёстрам. Если для них всё закончилось тем, что их изнасиловали эти солдаты, то, по мнению Кэлен, это не было для них достаточным наказанием. Они заслуживали гораздо худшего.

Один из соседних мужчин глянул на неё. Кэлен заметила, как в его глазах мелькнуло осознание, его глаза сфокусировались на ней. Он видел её. У него отвисла челюсть. Он возбудился своей удаче, осознав, так сказать, какого рода женщина только что попала ему в руки.

Пока он вставал, прежде чем он полностью распрямился, Кэлен, продолжая быстро идти мимо него, словно ничего не происходило, взрезала его живот от одного бока до другого. Лицо мужчины исказилось от шока, и он вяло попытался поймать свои внутренности, вываливавшиеся всей массой наружу. Он повернулся и рухнул на землю, успев только издать невнятный хрип, который был заметен не больше, чем весь окружающий беспорядочный шум. Он свалился, разбросав внутренности. Люди, повернувшиеся чтобы поглазеть, некоторые с потрясением, а некоторые со смехом, все одинаково решили, что этот только что проиграл драку на ножах.

Кэлен не замедлила шаг и не оглядывалась. Она продолжала идти, не сбивая шага, напоминая себе свою задачу: добраться до скалы, вернуться к палатке. Сделать круг. Сделать так, как ей сказано.

Из толпы отделился человек и кинулся к ней, она напряглась и, использовав его движение вперёд, ударила ножом ему под рёбра разрывая и рассекая его внутренние органы. Удар вверх, рукой, сжатой в кулак, вкупе с его движением по инерции вниз, привёл к тому, что её кисть проникла через глубокую рану в его тёплые внутренности. По тому, как он, словно мешок с песком, осел без единого звука, она поняла, что ей удалось рассечь его сердце. На память о коротком столкновении ей осталась его кровь, которую она теперь несла, как перчатку.

Она задумалась, где она научилась этим приёмам. Чувствовалось, что они приходили к ней на уровне инстинктов, так же естественно, как возникает любое чувство, не требуя усилий, чтобы призвать его. Она не помнила о себе ничего, но она помнила, как пользоваться оружием. Она считала, что должна быть довольной уже тем, что она это умела.

Идя сквозь людское море, она уткнулась в тесный островок какой-то деятельности. Все люди здесь отодвинулись, оставив в углублении посередине свободное поле, на котором соревновались команды игроков Джа-Ла. Десятки тысяч солдат, столпившихся вокруг, подбадривали ту или иную команду. Игра шла жестоко, обладатель мяча столкнулся с превосходящим его игроком другой команды. Когда он упал, окровавленный, половина мужчин, окружавших поле, разразилась дикими криками.

— Так, так, — произнёс мужчина слева от неё. — Похоже, меня пришла навестить отличная шлюшка.

Как только она начала поворачиваться к нему, другой человек справа схватил её за запястье, вывернул его и отобрал нож. Моментально, они оба навалились на неё, схватили, и потащили её прочь от толпы собравшихся понаблюдать за игрой Джа-Ла.

170